ФИЦ Биотехнологии РАН был основан в 2015 году, спустя 60 лет после окончания Великой Отечественной войны. Но институты и многие сотрудники оказались участниками этих событий. Два из трех институтов в составе Центра — Институт биохимии им. А.Н.Баха и Институт микробиологии им. С.Н.Виноградского — были основаны еще в 1934 году, и трагические страницы Великой Отечественной войны навсегда вписаны в их историю.
Немало сотрудников, порой будущих, провели эти годы, сражаясь под знаменами Красной армии. В Институте микробиологии им. С.Н.Виноградского (ИНМИ) четверо ученых (Кудинов Григорий Павлович, Лопаткин Федор Иванович, Стадниченко Николай Васильевич, Чижков Сергей Васильевич) погибли в боях за Родину, а в Институте биохимии им. А.Н. Баха (ИНБИ) участниками военных действий стали 23 человека (на фронтах войны погибли Агеев Андрей Александрович, Сотников Еремей Осипович, Стоянов Константин Тихонович и Саков Николай Елевтерьевич). Имена сотрудников ИНБИ И ИНМИ, павших в боях Великой Отечественной войны, увековечены на мемориальных досках в институтах.
Алексей Михайлович Безбородов, работавший в ИНБИ с 1976 года, в 1941 году попал в эвакуацию в Ашхабад, за несколько месяцев прошел курсы в медицинском училище и отправился на фронт военным фельдшером. В своих мемуарах он посвятил войне одиннадцать эпизодов — о событиях ужасных, прекрасных и удивительных. Безбородов останавливался в доме бывшей одноклассницы Гитлера, видел трупы красноармейцев со следами пыток и вырезанной звездой на груди, утюжил с танковой дивизией Карпаты, наблюдал за тягачами, которые утаскивали в плен подбитые «фердинанды» в плен (вместо своих машин — на ремонт), получал полевые цветы от местного населения под Прагой. Там Безбородов и встретил Победу. Алексей Михайлович был награжден орденами «Отечественной войны» второй степени и «Красной звезды», а также медалями. После окончания Войны служил в Группе Советских войск в Германии.
 |
 |
 |
| Алексей Михайлович Безбородов. В годы войны |
Илья Васильевич Березин. В годы войны |
Иван Андреевич Егоров. В годы войны |
Для некоторых ученых военная служба стала поворотной точкой в карьере. Так, Илья Васильевич Березин, который в 1981 году возглавил Институт биохимии им. А.Н. Баха, сначала учился в МАИ. 2 июля 1941 года он ушел на фронт рядовым, прошел всю войну с войсками Западного и Центрального фронтов и встретил Победу в звании старшего лейтенанта, командира минометной батареи I Белорусского фронта, кавалера орденов Отечественной войны I степени, Красной Звезды и многих медалей. Это время не прошло бесследно: после контузии Березин оглох на левое ухо. Кроме того, именно служба повлияла на судьбоносный выбор сферы научной работы. Демобилизовавшись в 1946 году, он не стал возвращаться в МАИ, а захотел поступить в МГУ по совету однополчанина. Березин собрал все свои школьные грамоты и принес их в приемную комиссию химического факультета. Дальше, как говорится, уже история: в 1962 году Илья Васильевич защитил докторскую, потом стал деканом химического факультета МГУ, создал там учебную специальность «Физическая химия ферментативных процессов» и основал кафедру химической энзимологии, написал более 230 научных работ.
Но не нужно думать, что работа институтов в годы Великой отечественной войны прекратилась: хотя штат их и был сокращен (административно-хозяйственный персонал довели до минимума), научная деятельность продолжалась. Оба института были эвакуированы в столицу Киргизской ССР, город Фрунзе (ныне г.Бишкек). Переезд был сложный: в ИНМИ сохранилась Объяснительная записка, в которой рассказывалось, что институту не удалось вывезти лабораторную мебель, а из-за обстановки во Фрунзе оборудование три раза транспортировали на дальние расстояния и в конце концов разместили в пяти точках в разных частях города. Для перевозки ученых и приборов из одного корпуса в другой удалось выхлопотать бричку и лошадь.
Директором Института биохимии в эти годы был Алексей Николаевич Бах. Он был эвакуирован вместе со своей семьей, продолжал трудиться на благо науки, за что получил Государственную премию 1 степени за выдающиеся научные работы в области биохимии и был награжден ещё одним орденом Ленина. Алексей Николаевич развернул широкую общественную работу, в 1942 году став председателем Киргизского филиала Антифашистского комитета советских ученых. Благодаря своему таланту и опыту организатора он стал одним из создателей Киргизского филиала АН СССР, который был открыт в 1943 году.
 |
 |
| Алексей Николаевич Бах. В лаборатории (конец 30-х годов) |
Ведущие сотрудники ИНБИ в предвоенные годы. Слева направо стоят: В.Л. Кретович, Е.М. Попова, Н.И. Проскуряков, Н.М. Сисакян, В.Н. Букин; сидят: А.И. Смирнов, А.И. Опарин, А.Н. Бах, С.С. Елизарова, З.В. Ермольева |
В июне 1944 года, после возвращения института из эвакуации в Москву, Отделение биологических наук АН СССР провело специальную сессию, посвященную 50-летию перекисной теории медленного окисления и роли Баха в развитии отечественной биохимии, а институту было присвоено его имя по распоряжению Совета Народных Комиссаров. Еще при жизни ученого Президиум Академии наук СССР учредил ежегодные Баховские чтения по основным проблемам биохимии, которые до сих пор проводятся 17 марта, в день рождения академика. 10 июня 1945 года Алексей Николаевич Бах был удостоен звания Героя Социалистического Труда за выдающиеся заслуги в области биохимии: разработку теории реакций медленного окисления и химии ферментов и создание научной биохимической школы.
Достижения и других ученых Института биохимии в годы войны неоднократно отмечались Государственными (Сталинскими) премиями. В 1943 году премии были удостоены В.А. Энгельгардт и М.Н. Любимова за работы по ферментативным свойствам миозина и механо-химии мышц. Лауреаты передали денежные средства в Фонд восстановления советской культуры.
 |
 |
| В.А. Энгельгардт в лаборатории, 1943 г. | Телеграмма президента АН об организации группы под руководством В.А. Энгельгардта, 1942 г. |
В том же 1943 году Государственная премия была присуждена Д.Л. Талмуду, П.В. Афанасьеву, Б.А. Талмуд и Г.А. Деборину за изобретение препарата специального назначения. Лауреаты перечислили деньги, полученные с премией, в Фонд Обороны.
 |
 |
| Стоят (слева направо): П.В. Афанасьев, Г.А. Деборин, Б.А. Талмуд; сидит: Д.Л. Талмуд |
Благодарность И.Сталина лауреатам премии за патриотический поступок и ответная телеграмма лауреатов (газета «Красная Татария» 6 апреля 1943 г.). |
| Уже после войны, в 1946 году, Государственной премии в составе коллектива авторов был удостоен С.Д. Балаховский за разработку метода получения сухой плазмы и сыворотки крови, получивших широкое применение в медицинской практике, особенно во фронтовых лечебных учреждениях. Правительственными наградами был отмечен вклад ученых Института биохимии в создание в нашей стране научной базы по производству витаминов. Сохранился Указ Президиума Верховного Совета СССР от 1 марта 1944 года о награждении орденами и медалями научных работников и производственников — витаминологов. Среди награжденных сотрудники Института биохимии: А.Н.Бах, А.И. Опарин, В.Н.Букин, В.А.Энгельгардт, С.Д. Балаховский, С.С. Елизарова.
Первое Баховское чтение состоялось в 1945 году, на котором с докладом «Ферменты в жизненном цикле растений» выступил создатель теории возникновения жизни на Земле из неживых элементов, Александр Иванович Опарин. В годы Великой Отечественной войны Опарин тоже трудился в Институте биохимии, исследуя технологические процессы для рациональной переработки и использования продуктов питания, чтобы с помощью биохимических подходов решить проблемы голода и снабжения армии в военные годы.
Институт микробиологии с 1939 по 1948 годы возглавлял Борис Лаврентьевич Исаченко, основатель морской полярной микробиологии, исследователь арктических почв, лечебной грязи озер юга России, биогенных месторождений серы и кальция. Во время войны он переключился на исследования, связанные с сельским хозяйством. В этой области он успел сделать много полезных открытий, в том числе, первым предложил использовать бактериальные удобрения и бактериальные методы борьбы с вредителями. Институт под его руководством каждый год на протяжении Великой Отечественной войны выбирал самые актуальные проблемы, которые требовали прикладных решений. Ученые искали микробиологические методы, которые могли бы ускорять промышленные процессы, бороться с инфекциями сельскохозяйственных культур (от хлопчатника до злаков и люцерны), повысить урожайность, обеззараживать раны, быстрее и эффективнее синтезировать витамины, лекарства и краски, очищать сточные воды, лучше перерабатывать продукцию сельского хозяйства.
Особого внимания требовали проекты, которые повышали обороноспособность страны. Они выполнялись по заказу Военно-санитарной Комиссии Президиума АН СССР. В 1943 году в их числе Институт разрабатывал бактериофаги для борьбы с сепсисом и фаго-вакцину против дизентерии, препараты для заживления ран, способы синтеза витамина В1, антибиотики сульфамидной группы и методы очистки водоемов после оккупации. Проектами 1944 года стали бактерицидные препараты мицетин и аспергиллин, а также препараты на основе фагов. В 1945 году сотрудники провели пять экспедиций, съездили в Пятигорск, Крым, Грозный, Краснодарский край, на Украину и в Армению. Список тем изучения был широким — от заболеваний томатов до микрофлоры горячих источников. |
А.И. Опарин с А.Л. Курсановым
Исаченко Борис Лаврентьевич, |
Почти детективную историю пришлось распутать сотруднику Института биохимии Вацлаву Леоновичу Кретовичу. В годы войны он тоже работал на сельскохозяйственной ниве (и в буквальном, и в переносном смысле этого слова). В это время люди голодали и собирали с полей остатки зерна, перезимовавшего под снегом. Но у съевших такое зерно появлялось нечто похожее на ожог горла. Это смертельно опасное заболевание, названное «септической ангиной», быстро распространилось по стране. К поиску причин и подключился В.Л.Кретович, в лаборатории которого в начале войны было всего три человека. После возвращения института из эвакуации в 1943 году к Вацлаву Леоновичу пришла работать Зинаида Гавриловна Евстигнеева: кафедра в ее альма-матер, МГУ, была разрушена разорвавшейся поблизости бомбой, и сотрудникам было не до дипломников. Первым делом ее поразила образованность сотрудников — они знали английский, немецкий и французский языки, были учениками выдающихся ученых в области биохимии, и умело работали с иностранной научной литературы.
В 1942 году В.Л.Кретович, который до войны занимался вопросами хранения зерна в Восточной Сибири, защитил диссертацию «Физиолого-биохимические основы хранения зерна». Ученые обнаружили, что болезнь злаков, приводящую к отравлениям, вызывает грибок Fusarium sporotrichiella. Но это было еще не все: нужно было защитить людей от отравления. Совместно с Всесоюзным институтом зерна, Институтом питания АМН СССР, лабораторией ядовитых грибков Министерства сельского хозяйства СССР, биохимики выяснили, что именно жировая фракция зерна становится токсичной. Причиной этого оказалось окисление ненасыщенных жирных кислот, которые в измененном виде подавляли работу костного мозга, и люди умирали от нарушений кроветворения. В.Л. Кретович и его коллектив нашли способы распознать ядовитое зерно и отличить его от здорового просто по внешнему виду. Кроме того, оказалось, что испорченные колосья годятся для переработки в спирт, качество которого от этого не страдало. В результате советские власти организовали кампанию по обмену ядовитого зерна на хорошее, что помогло спасти немало человеческих жизней, причем с низкими затратами.
 |
 |
| В.Л. Кретович. Студент Московского Университета, 20-е годы |
В.Л.Кретович в экспедиции. Омская область, 1938 |
К сожалению, не все ученые будущего ФИЦ Биотехнологии РАН смогли послужить Родине в своих институтах. Так, Александр Робертович Кизель, учитель и А.И.Опарина, и В.Л.Кретовича и один из отцов советской биохимии, работавший в Институте микробиологии, был осужден и расстрелян за «контрреволюционную агитацию и измену Родине» (а по факту — за немецкую фамилию) в 1942 году. Один из пионеров определения последовательности молекул нуклеиновых кислот и генноинженерных исследований, Александр Александрович Баев, также стал жертвой репрессий. В 1937 году он был осужден на 10 лет, отбывал наказание на Соловецких островах, затем в Сибири. Там он раскапывал могилы монахов, участвовал в строительстве взлетно-посадочной полосы, работал врачом в брезентовой палатке на ветру и в минус пятьдесят. Однако в жестоких условиях он старался раздобыть в библиотеке лагеря научную и художественную литературу, и даже прошел полный курс высшей математики по учебнику Пуссена и решил в нем все задачи. После досрочного освобождения в 1944 году он не смог вернуться в Москву, несмотря на ходатайства именитых ученых, и работал в биохимической лаборатории в Сыктывкаре, но в феврале 1949 года был арестован повторно и «навечно» сослан в Красноярский край. По словам ученого, только медицинские знания помогли ему пережить эти тяжелые годы, а в 1944 году в Норильске он женился на вдове матроса-полярника, сын которой погиб от пневмонии в больнице, где работал Баев. Только после смерти Сталина Александр Александрович был реабилитирован «за отсутствием состава преступления». Сам он признавался, что стал фаталистом и видел свое преступление в том, что никак не противился трагической несправедливости бессмысленных репрессий.
 |
 |
| Александр Александрович Баев |
А.А. Баев в лаборатории в Институте биохимии, 1936 г. |
Баеву засчитали годы в лагерях как трудовой стаж научной работы. Отчасти это было правдой. Позднее в мемуарах он напишет: «Где бы я ни был и что бы я ни делал, всегда находились темы для исследования, предпринимаемого по моей собственной инициативе и ради самого исследования, а не каких-то побочных целей. Во время моей работы врачом в деревне я написал и опубликовал статьи о здоровье молодых людей, призываемых на военную службу, и о туберкулезной пораженности татар и чувашей (было сделано 4160 реакций Пирке на туберкулез). Как память о Норильске остались рукописи: «Радиационные ресурсы Норильска», «Принципы отбора кадров для работы на Крайнем Севере», «Справочник по питанию детей грудного возраста» и некоторые другие. Таким образом, попытки вернуться в биохимию были естественным проявлением моего характера»..
Вернуться в фундаментальную науку ему помогли коллеги. Благодаря ходатайству В.А. Энгельгардта, сохранившего текст кандидатской диссертации Баева, и академика Леон Орбели в 1946 году Александру Баеву было разрешено приехать на один месяц в Москву для переработки диссертации, а летом следующего года Баев получил разрешение на поездку в Ленинград, где защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата биологических наук. В 1954–1959 годах, до перехода в Институт молекулярной биологии РАН, он работал старшим научным сотрудником Института биохимии им. А.Н. Баха.
 |
 |
| Спустя годы: дружеская встреча сотрудников Института — ветеранов Великой Отечественной войны. Конец 1970-х гг. |
Юбилейное заседание в ИНБИ, посвящённое 40-летию победы в ВОВ. |
В военные годы пути ученых из институтов, вошедших в состав ФИЦ Биотехнологии РАН, были очень разными, но каждый из них отдал Победе и спасению людей все, что мог. Поэтому в день окончания тяжелой, кровопролитной войны мы вспоминаем их с благодарностью, живых и погибших.